В большой семье... не счелкай клювом или история о том, как делать ненужно
(Почти криминальная почти драматическая почти пантомима почти в 2-х частях)
В поездках на мотороллере вдвоем есть много плюсов и минусов. Среди последних – необходимость одевать рюкзак на спину сзади сидящего пассажира, чтобы не доставлять дискомфорта обоим. А началось все с нашей покатушки на белые дюны ( это километров 30 от Муи-Не), точнее даже с того момента, когда мы, немного отстав от друзей и доганяяя, узрели их, восседающих в типичной кафезабегаловке у типичновьетнамского перекрестка типичновьетнамских дорог. Первым делом после остановки я помог избавиться спутнице от своего рюкзака и предложил друзьям отведать арахисовых орешков, добрую пригоршню которых мы набрали во вьетнамской деревне неподалеку. Поостыв крапаль, потрещав и посмеявшись с пролетавших мимо поворота на мотобайках туристов, мы уже было решили выдвигаться, но у меня как всегда совершенно не вовремя в голову закралась креативная мысль – я решил прямо непосредственно у поворота посреди дороги написать куском кирпича слово “DUNES” и нарисовать стрелку. Сказано – сделано, 10 минут и готово. Но ветер раздувает, мы опаздываем на каталку – я завожу своего 4-х скоростного железного коня, сзади прыгает спутница, и мы держим уверенный курс домой. Привычный рокот двигателя, обганяемый нами ветерок гуляет в волосах, красивейшие пейзажи и ожидаемый обед… Минут 30 дороги и мы уже в родимом МуиНе, высаживаемся у вьет-столовки «Лам-Тонг». Ася спрыгивает с байка, я слежу за ней с естественным интересом. Но где же рюкзак? Этот вопрос вызывает однозначно трактуемый испуг. Ладно, чай не маленький, сцены нам не к чему – тут же разворачиваюсь и вкручиваю гашетку газа…
Километры ложатся уже значительно быстрее, сброс на поворотах менее аккуратен, выкладка ниже, спидометр показывает 60-90км/ч. Недовольно свистит двигатель и со злости кушает бензин с удвоенным аппетитом – это далеко не его любимые обороты, но что поделать: мне нужно вернуться к ветру вовремя, чтобы продолжить обучение – ведь мое настоящее место на пляже. И вот тот самый перекресток, на стуле мой рюкзак. Хватаю, закидываю на плечи, извинительно-вежливо улыбаясь хазяйке (мол что возьмеш с бестолковых туристов), спрашиваю об цене на бензин – помню, что нужно бы кинуть литру-вторую в чрево моего стального коня. Ответ меня настрораживает: цена недобрая, завышена в более чем полтора раза. Заподазривая нехорошее, я полез в кармашек рюкзака, достал лопатник и пересчитал бабки: то что я заметил сразу – нехватка 30 баксов. Не то чтобы я смирился с этой потерей сразу, но слегка попинав бетонный столб кулаком и поматерившись, попустился – по поведению хозяйки было понятно, что она далеко непричем и что изменить ее поведение в случае будет непросто, даже если она причем.
Сам виноват – недолго раздумывая, я прыгаю в седло и давлю на гашетку. Со злости километры ложатся под колесо еще быстрее, а повороты становятся все ближе к колену… Проехав почти половину дороги, меня почему-то посещает мысль проверить остальное содержание рюкзака. Мысль несложна в реализации – удар по тормозам, короткий взвизг, и я уже ковыряюсь в своем бэге. Все вещи на месте, но заглянув в свое портмане повнимательней, я понимаю что, там осталась только 1-на из 2-х 50-тиевровых купюр.
Допустив в этом месте рассказа небольшое лирическое отступление, хочется сказать, что путешествия мои очень редко (а точнее практически никогда) не граничат с полным бедствованием, тобишь с полным нулем денег. И если в Египте и в Европе я выкрутился, то там все было достаточно близко к дому. Во Вьетнаме же я четко понимаю расстояние домой, до действительно близких людей, которые могут всегда помочь не только словом, но и делом. Безусловно, обратный билет с открытой датой – серьезное подспорье, медицинская страховка – вобщем-то условность, да и лучше бы ею и не пользоваться… В случае чего реальная защита – деньги, граничную сумму которых я условно нарисовал для себя в 100 евро, твердо решив и пообещав себе, что в момент когда я разобью первую из этих купюр, я уже буду заморачиваться определением даты в том самом билете. Причем из-за болезни к этому рубежу достаточно плотно во Вьетнаме я уже подобрался один раз. благо спасает работа. Если б не клиенты, топтать бы мне уже слякоть декабрьских улиц родимого Киева. Таким образом потеря одной из этих купюр достаточно серьезно приподымала вопрос об моем возврате домой.
В одно мгновенье уровень негатива в мозгу перешел допустимый предел, и я в очередной раз за сегодня развернув на 180 мотобайк, в очередной раз вкрутил ручку газа до предела.
Мотобайк уже хорошо носило от скорости и бокового ветра, но это не была моя основная проблема. Основная проблема: моя уверенность в том, что никто не имел права лишать меня стольких денег сразу. Насколько она уместна, насколько решаема – в это время я даже незадумывался над этими тупиковыми вопросами. Буквально на вершине крайнего холма, из которого уже было видно белые песчаные дюны, байк, всхлипнув несколько раз, заглох – достаточно однозначно трактуем симптом пустого бака. Значимая остановка – с этого момента возврата уже нет. Ну что ж, нейтраль, катимся вниз – он по холму, я по осознанию ситуации, просчету приобретений и эмоциональному состоянию. Поворот, тормоза, ножка, машинально ключ из замка. Бензина нет, как нет дороги назад. Я понимал одно: никто мне ничего не отдаст просто так, и я здесь по всей видимости надолго.
С этого момента, можно сказать, и началась наша практически беззвучная театральная постановка. Я практически сразу достал тетрадь, нарисовал в ней 30$, 50E, показал стрелочками, мол – доллары тебе, евро – мне. Естественно, женщина притворилась идиоткой. Тогда я показал ей кошелек, показал доллары и евро, объяснил на пальцах что их было больше. Она объяснила на жестах, что, мол, тут много кто останавливается попить воды, (хотя на моих глазах не остановилось ни одного человека), что мол она ничего не знает, а потом сделала вид, что игнорирует меня. Логика подсказывала ложность подобных утверждений – какой смысл случайному прохожему оставлять половину денег в бумажнике, забирая половину. Но с другой стороны какие у меня аргументы. Ок, игра принята. Я в заведомо проигрышной ситуации, поэтому единственное, что могу делать уверенно – тянуть время, выжидать. Первые полчаса пролетели достаточно быстро. Я явно мулял глаза, сидя на крыльце. Периодически женщина демонстративно купала детей, била себя в грудь кулаком и даже показательно пускала слезу. Но я еще был полон терпения, поэтому все что я настырно и не очень навязчиво требовал – это вызвать полицию, написав это слово в тетрадке на английском. Мобильный не работал, поэтому никому позвонить сам я не мог. Покупать у этой женщины бензин за деньги было бы тактической ошибкой, а другой вьетнозаправки рядом просто не было. Денег нет, бензина нет, а я буду жить тут, пока не приедет полиция – вот моя религия сегодня. На фоне (точнее, в эпизодах) кратковременно появлялись люди, с нескрываемым интересом выслушивали стоны женщины, бросая удивленные взоры на меня время от времени, некоторые даже иногда что-то говорили несколько слаборазличимых слов по-английски. Я повторял, что я хочу полицию. Люди приходили и уходили. Женщина подбегала к телефону, хватала трубку, тыкала в кнопки, потом жестами показывала нечто, похожее на то, что полицейский упал с мотобайка… На самом деле такая постановка вопроса меня полностью не устраиваяла - без полицейского или другого изменения сюжета вся моя затея – пустая трата времени. Снова приходили и уходили люди, периодически спрашивая что-то у меня. К тому времени я уже нарисовал в тетрадке конкретно то, что я потерял и примерно какой эквивалент эта сумма составляет во Вьетнамских донгах. Женщина периодически продолжала срываться, стуча себя в грудь, иногда выворачивая свои карманы, набитые донгами, будто показывая, что долларов и евро нет. Естественно, их там и не должно было быть, но эмоциональная буря была в полном разгаре, периодически захлестывая и меня. В таких случаях у меня есть молитва, которой я периодически пользуюсь: «Боже, дай мне сил изменить то, что я могу изменить, дай мне мужества перетерпеть что не могу изменить и дай мне чистого ума отличить одно от другого».
Так как я понял что некоторые из людей отъезжали за кем-то, кто якобы мог решить чтото в этом вопросе, я продолжал ждать, хотя уверенности в разумности этого решения оставалось все меньше. Все это продолжалось уже несколько часов, дети, немного повозившись, уснули в гамаке, мне тоже было предложено поспать в другом, но я настырно отказывался и показывал жестом на погоны, наручники и телефон – мол давай звонить в полицию. Несколько раз и у меня зазвонил телефон – как я узнал позже, это звонили ребята со станции, пытавшиеся известить о приходе ветра. Но зона оператора была настолько слаба, что дальше звонка дело не доходило. Правда, понимая уже задним числом, я могу догадываться, что и эти звонки могли немного повлиять на исход этого спектакля. Так или иначе время уходило, и я было уже даже порывался вставать. Но толи неправильная трактовка моих жестов-просьб об помощи с заправкой байка, толи чтото другое вызывали странную реакцию – она показывала мне сесть на место обратно. Что-то изменилось, но мне не было понятно что…
Когда приехал один из тех мужчин, с которыми я уже общался, я не придал этому существенного значения, как старался не придавать всем событиям последних часов. Он перекинулся с женщиной парой слов, она ушла в дом и через секунду на моих глазах появились 10долларов и 100 рублей с предложением забрать это и валить. Удивлению моему не было предела – прежде всего, я пытался понять мои ли это деньги. Долларовая купюра была самого нового образца – одну из таких я получил в ЗП, а вот рубли … это вообще нетипичная Вьетнаму валюта. Я стал расспрашивать мои ли это деньги. Мужик криво объяснил, что, мол, женщина просит прощения и говорит, что дети играя рюкзаком, вытянули и раскидали по двору деньги. И что она нашла эти купюры и хочет вернуть.
Это был тактически переломный момент. В блефе нельзя пасовать. Это я знал наверняка – еще в студенческие годы, отрабатывая навыки блефа в «верю-неверю», использовал как-то этот прием на допросе по поводу моей контрольной. Я стоял и целую пару у доски говорил «я этого не делал» В результате у бедной преподавательницы, имевшей на руках все факты моей лжи, даже развился комплекс вины за этот допрос…
Итак, понимая это, я попытался засунуть доллары ей обратно в карман, показывая пальцем в тетрадь: евро. При человеке она деньги не брала, демонстративно от них отказываясь. Что-то кудахкала, бегала по двору. Я вяло делал вид что подыгрываю ей в этом, ковыряясь в каких-то листьях и мусоре. На самом деле я понимал, что мне нужно быть настырным до конца, и немного наивным с виду, дав возможность женщине «случайно найти» еще 50 евро. Когда эта пантомима порядком поднадоела, я снова присел на крыльцо, человек с кривым английским уехал. Женщина еще минут 10 поковырявшись по двору, скорее всего понимая, что эти 10 долларов и 100р уже точно не изменят моего решения. На какой-то миг она скрылась в доме, потом где-то мелькнула за спиной. Я специально не следил за ней – мне нельзя было компрометировать ее и показывать свое подозрение к ней, поэтому я просто сидел и продолжал втыкать во вьетнамско-деревенские пейзажи. Внезапно крик за спиной: женщина склонилась над каким-то ворохом тряпок, зовет меня. Естественно, я удивился своим 50-ти еврам. Нет, не тому что они нашлись, а тому, что мне таки их отдают и вобщем-то достаточно несложно, хотя эмоциональная буря в бошке вкупе с голодом уже вызывала легкие приступы тошноты.
Мой выход. Я спокойно поднял полтинник, вытянул из кармана 10-ку, как и договаривались. На сей раз (без сведетелей) женщина взяла ее достаточно запросто, без лишних поз и суеты.
Немного позже, уже у колонки, когда она пыталась надуть меня еще на пол-литра бензина, она выпросила еще и 100рублей – ладно, пусть будут презентом.
Я не думаю, что у меня в тот момент была гримаса презрения на лице или нечто похожее, хотя только слепому был непонятен весь сюжет этой плохонькой и чрезмерно затянувшейся пантомимы. Скорее, баланс сильных эмоций, эдакое «военное спокойствие». Я потерял, но тем не менее не ощущал себя в потере. Женщина явно воришка, но вправе ли я отбирать свои деньги таким образом в этой стране, в этой культуре, в этих законах. Да и наша плохая игра, свидетельствующая в основном только об плохом воровском опыте и моей изначальной невнимательности…
Время опускть занавес, и мой железный конь, немного успокоившись после дневных гонок, понес меня навстречу закату, привычно наматывая километры жизни на свои колеса…
Каждая театральная постановка должна нас чему-то учить. Мы наверняка должны делать выводы, иначе смысл этих постановок теряется. Так вот, смысл этого сюжета, безусловно, неоднозначен. Прежде всего, отсутствие денег – это плохо. Плохо когда нет денег у населения, плохо когда их нет и у вас. Но и наличие воров – плохо. Много их в стране или мало – не мне судить. Ибо лопатник с баблом на открытом месте наверное и в Ватикане вряд ли пролежит без хозяина слишком долго. И что в результате? Меньше торгуйте клювом и провоцируйте подобные ситуации… Но коль уж попали, то считайте как поступить выгоднее для себя и окружающих, и понимайте, что вероятность хотя бы частично положительного исхода повторения моей пьесы в какой-то другой стране скорее всего будет крайне низка. Так что ума Вам, памяти, хладнокровия, мужества и сил! Путешествуйте с удовольствием!
